VB https://verfassungsblog.de/money-talks/ g.de/money-talks/

Тильман Хоппе

5 марта 2021 года

гроша ломаного не стоит

ЕСПЧ избавляется от коррумпированных судей

 

Парламент назначает комиссию, которая изучает состояние судей, проникая в их личную финансовую историю на годы и даже десятилетия назад. Если остаются обоснованные сомнения в том, что судьи могли финансировать свои автомобили или недвижимость из законных источников, их увольняют и пожизненно лишают права занимать должности. И это касается даже высших эшелонов судебной власти, таких как конституционные судьи. Такие радикальные меры по проверке судей могли бы подорвать независимость судебной власти в обычных условиях. Однако Венецианская комиссия поддержала Албанию в 2016 году в введении довольно радикальных инструментов подотчетности из-за предполагаемого высокого уровня коррупции в судебной системе. С начала процедуры проверки в 2017 году более ста судей потеряли работу. Из первоначально девяти судей Конституционного суда Албании пятеро "были уволены, а трое других ушли в отставку". Одна из уволенных судей обратилась в Страсбург, заявив, что ее увольнение нарушает ее права на справедливое судебное разбирательство и уважение частной и семейной жизни.

На первый взгляд, юрист по конституционному праву может увидеть достоинства ее дела: Обоснованные сомнения как основание для увольнения - но как же презумпция невиновности? Возврат на годы и десятилетия назад - как насчет сроков давности и обратной силы? Комиссия, назначенная парламентом, и ни один из ее членов не является действующим судьей - как насчет независимости судебной власти? Комиссия, "копающаяся" в старых налоговых документах и контрактах на недвижимость - как насчет права на неприкосновенность частной жизни?

2 февраля ЕСПЧ опубликовал свое 110-страничное решение по делу Xhoxhaj v Albania и отклонил заявление. В своем решении ЕСПЧ признал албанский контекст и отдал явный приоритет необходимости очистки коррумпированной судебной системы. Он отказал в защите по ЕКПЧ тем, кто стремится злоупотреблять правами человека для защиты коррупционного статус-кво. В этом отношении данное решение является сокровищницей для всех заинтересованных сторон, желающих выявить необъяснимое богатство государственных чиновников и проверить их честность.

30 лет злоупотребления аргументом "права человека"

Твердую позицию ЕСПЧ можно понять только на фоне утомительных 30 лет антикоррупционных усилий. После падения железного занавеса в 1990-х годах Восточная Европа и Балканы представляли собой "пустую сцену без декораций". Они называли это судебной системой, но ее не было. Концепция прав человека была неизвестна". Появились международные организации, которые пытались установить верховенство закона: разрабатывали законы о справедливых судебных процессах, обучали судей и адвокатов, обсуждали права человека и этику. Но спустя 30 лет в отчетах ЕС по ряду стран отражена отрезвляющая реальность: "За отчетный период не было достигнуто никакого прогресса. [...] Коррупция широко распространена, и борьба с ней не продвинулась".

Потому что судьи и другие государственные чиновники быстро поняли, как играть правами человека в свою пользу: они становились экспертами по презумпции невиновности, обратной силе или неприкосновенности частной жизни, когда кто-то задавался вопросом, как чиновник с ежемесячным доходом в 400 евро может позволить себе виллу за миллион евро.

Когда журналисты или потенциальные работодатели спрашивали их о происхождении их богатства, оправдания были абсурдными: Государственные служащие утверждали, что их состояние пришло от производства меда в собственных ульях; от сбора "клубники в Германии"; от выигрыша в определенных казино (где по странным причинам везло в основном государственным служащим); или от "сделок по обмену валюты в студенческие годы". Они настаивали, что подержанный, но блестящий Mercedes S320 стоил всего 700 евро (судьи были также удивительно искусными механиками). Они представляли причудливые, вольного вида справки, заверенные печатью налоговой инспекции, в которых говорилось - без всяких объяснений - что все богатство судьи соответствует легальному доходу, в то время как никаких налоговых записей об их таинственных доходах не было.

Это была одна и та же песня снова и снова: Поймай меня, если сможешь. И национальные суды на Балканах и в Восточной Европе с радостью набросились бы на такие понятия, как презумпция невиновности или защита данных, точно так же, как они применяются в странах-членах ЕС, если бы это позволило им защитить своих коллегсамих себя): Мы должны соблюдать стандарты ЕС, что поделаешь?

Дилемма

Эта вечеринка продолжалась десятилетиями. Коррумпированные государственные чиновники накапливали ошеломляющие суммы наличных денег, иногда весом в сотни килограммов. То, как система обеспечивала их безнаказанность, было смело. Коррупционные сети расхищали внутренние бюджеты, а иностранные доноры вливали сотни миллионов в антикоррупционные проекты с амбициозными названиями, но часто со скромным воздействием, если оно вообще было, часто ни к чему не приводившие с помощью такой трудотерапии, как "длительное любование проблемой [коррупции]" или разработка законов, которые так и не были приняты.

Коррумпированные элиты подыгрывали, имитировали реформы и смеялись над каждым новым годом, когда они могли наслаждаться плодами своей коррупции. Значимые реформы - такие как введение прозрачности богатства чиновников, его проверка, международное сотрудничество и, при необходимости, конфискация - затормаживались десятилетиями скучного танца: После нескольких лет притворного прогресса коррумпированная элита позволит своим марионеткам - таким как конституционные суды или агентства по защите информации - сделать грязную работу по дискредитации законодательных поправок. Возврат к (почти) нулю, и начинался очередной цикл реформ. Сопротивление и упорство - это почти все, что могли сделать гражданское общество и доноры. И в каком-то смысле это уже было много.

Международные организации оказались перед дилеммой: они должны продвигать верховенство закона и права человекана то есть веские причины), но каким-то образом это позволило касте коррумпированных судейдругих чиновников) "замуровать себя в крепость", которую они называли ЕС-стандартом верховенства закона.

Те же стандарты, но другой результат

Международным организациям было больно уступать: Вы не можете бороться с коррупцией в Украине так же, как в Швеции. Нужно было снять перчатки. Или, с точки зрения конституционного права: "острая социальная необходимость" может оправдать меры по проверке в такой стране, как Албания, но они были бы непропорциональны в такой стране, как Швеция. Потому что: Без первоначальных радикальных мер не останется ни судебной системы, ни прав человека. По словам Венецианской комиссии: Коррупция, "если с ней не бороться, может полностью разрушить [...] [судебную] систему". В связи с этим необходимо различать страны с низким и высоким уровнем коррупции. Венецианская комиссия уже использовала этот двухклассовый подход - "оправдывает и требует исключительных мер" - в своем заключении 2017 года о предоставлении совету международных экспертов права вето при выборе судей в Украине.

Балансирование в пользу целостности

Теперь, после дела Xhoxhaj v Albania, этот двухклассовый подход станет частью прецедентного права ЕСПЧ: "Именно по этой причине процесс проверки судей и прокуроров в Албании является sui generis и должен отличаться от любого обычного дисциплинарного разбирательства в отношении судей или прокуроров". В результате ЕСПЧ сместил конституционный баланс в пользу мер по обеспечению неприкосновенности следующим образом:

1. Право на неприкосновенность частной жизни (ст. 8) не распространяется даже на проверку необъяснимого богатства государственного чиновника, поскольку такие проверки лишь "обеспечивают доверие общества к [...] честности [чиновника]" (§ 362).

2. На основании "предварительных выводов" о необъяснимом богатстве бремя доказывания может быть перенесено на должностное лицоцелью доказать обратное" (§ 347). Если чиновнику не удается доказать обратное, этого достаточно, чтобы пожизненно лишить его права занимать государственные должности. Однако перекладывание бремени доказывания возможно только при увольнении должностного лица, а нелюбом уголовном процессе" (§ 243).

3. Финансовая проверка, как основание для увольнения, может длиться десятилетиями: "[Учитывая, что личные или семейные активы обычно накапливаются в течение трудовой жизни, установление строгих временных рамок для оценки активов значительно ограничило бы и ущемило способность властей оценить законность общей суммы приобретенных активов [...]. Это тем более верно в контексте Албании, где предварительная проверка деклараций об активах не была особенно эффективной" (§§ 349, 351).

Метод расчета

Доступ заявителя к "методологии, использованной для расчета" ее необъяснимого богатства, был одним из аргументов ЕСПЧ (§ 332) в пользу справедливости процедуры по ст. 6. Таким образом, это не только рекомендация, но и необходимость, чтобы органы надзора за декларированием активов приняли согласованный метод расчета. Суд придерживался метода денежных потоков: Денежные средства/сбережения на конец данного календарного года плюс все расходы (исходящие денежные потоки) в течение года равны образу жизни должностного лица; они сравниваются с денежными средствами/сбережениями на начало данного календарного года плюс все законные входящие денежные потоки (=финансовые средства). Если образ жизни превышает финансовые средства, логично предположить, что разница должна быть получена из неясных источников (сноска 1, стр. 8).

Метод чистой стоимости, используемый в основном в США, в принципе приводит к тому же результату. Тем не менее, он часто ставит в тупик практикующих юристов относительно того, как включить в уравнение подарки, плавающую рыночную стоимость или невыплаченные кредиты. В отличие от этого, метод учета движения денежных средств позволяет ответить на вопрос: сколько вы потратили и откуда это взялось? Журналисты и НПО (обученные американскими экспертами) начали использовать метод движения денежных средств в Албании в 2015 году. Результаты их анализа смутили судебные органы уже в 2016 году. Государственные учреждения подхватили его. Теперь метод денежных потоков наконец-то получил печать ЕСПЧ.

Outlook

Следующим полем битвы в ЕСПЧ станут уголовные санкции за необъяснимое богатство ("незаконное обогащение"). Несколько конституционных и верховных судовчастности, во Франции и Литве) уже поддержали конституционность этого преступления. По крайней мере, конфискация необъяснимого богатства, даже задним числом, пользуется поддержкой ЕСПЧ уже с 2015 года: "Тщательное изучение финансового положения заявителей подтвердило наличие значительного несоответствия между их доходами и состоянием, и это несоответствие, которое было хорошо документированным фактическим выводом, затем стало основанием для конфискации".

Существует множество исследований о том, что коррупция является нарушением прав человека. Но: Кто-нибудь вообще задавался этим вопросом? Интересно, что не найдено подобных исследований по противоположному, но на практике гораздо более актуальному вопросу: как аргументы о правах человека систематически используются для защиты коррупции.

 

Д-р Тильман Хоппе, LL.M., бывший судья из Германии и сопредседатель комиссии по отбору кандидатов на должность председателя НАПК (Украина). Он консультировал международные антикоррупционные проекты таких доноров, как СЕ, ЕС и ООН.